Хозяева подали к столу традиционное индийское блюдо тали. В его основе рис, подлива из чечевицы и тушеные овощи. Все просто, но по-домашнему вкусно. В Индии, особенно в деревнях, принято есть руками. Поэтому перед едой одна из хозяек дома прошла с ковшиком и ведерком, чтобы все сполоснули руки. Нам же, как почетным гостям, выдали ложки и вилки.

За ужином расспросили хозяев дома, чем живут люди в деревне. Пообщаться максимально по душам языковой барьер, конечно, не позволил, но через помощников все-таки удалось кое-что выяснить. Деревенские, в основном, живут сельским хозяйством и скотоводством, Выращивают рис, чечевицу, бобы, картошку, пшеницу, помидоры, кабачки; из фруктов, пожалуй, только яблоки и еще кое-что, но об этом просили не писать. Коров, коз и баранов держат для себя и на продажу. Также местные собирают в гималайских лесах различные снадобья — в основном, корень и цветы растения ратанжот, а также кару.

Ратанжот используется в традиционной аюрведической медицине в качестве желудочно-кишечного и кожного антисептика. Говорят, что его отвар может останавливать даже внутренние кровотечения, например, при язве желудка. Верхушки цветков применяются как средство от ночных кошмаров, чувства беспокойства и нервозности. Собирают его весной и сушат для дальнейшего использования. Растение кару является основой для приготовления многих аюрведических лекарств в гималайском регионе и обладает общеукрепляющими свойствами.

На следующий день мы узнали, что в деревне праздник. Все мужское население деревни под звуки ритуальных труб направилось на соседний холм. Едва сдерживая любопытство, мы последовали за ними.

Мужчины, прихватив с собой барана, собрались у небольшого индуистского храма бога Чамбо. Нам было стыдно: мы впервые слышали это имя. Как позже выяснилось, переживать не стоило: Чамбо — исключительно локальное божество, поклоняются ему только в Барабангале.

Барану оперативно отрезали голову, освежевали тушу. Снимать процесс нам категорически не разрешили — мол, религиозный ритуал, который можно только наблюдать, но никак не фиксировать. Мы не стали спорить, но затем, уже в процессе разделки и приготовления мяса, все же сделали несколько карточек на широкий угол. Мужчины разделились на две группы: одни разделывали мясо, а вторые играли в карты. Через какое-то время произошла смена: игравшие пошли разделывать — и наоборот. Все это происходило под систематическое опрокидывание рюмок с рокси (местный самогон), и через какое-то время очень многие уже перемещались по поляне, пошатываясь.

Процесс затягивался, и я решил прогуляться по деревне, дабы выяснить, что вообще празднуем и будет ли происходить еще что-то интересное. Оказалось, что празднуем окончание сбора урожая — фестиваль под названием Джагра. Местные меня заверили, что самое интересное начнется после захода солнца: вся деревня соберётся в одном дворе и будет что-то… Что именно, жители объяснить не смогли, но дали понять, что пропустить такое нельзя. Я подумал, что предстоит просто групповая пьянка: вся деревня будет пить рокси и есть барана, но я сильно ошибался.

После захода солнца под звуки труб и ударных инструментов, видимо, специально предназначенных для подобных ритуалов, вся деревня действительно собралась в одном из дворов. В центре стоял мужчина с факелом, и это был единственный источник света. Люди сидели на земле на специальных ковриках, оставив свободной небольшую площадку, на которой вот-вот должно было развернуться действо. Нас посадили так же, как и всех — на землю, но освободили места в первом ряду. Снимать категорически запретили и следили за этим строго.

Сперва на площадку вбежал толстенький мужчина. Он был гол по пояс, а снизу облачен в белую многослойную юбку до колен. Мужчина скакал по импровизированной сцене, что-то кричал и бил себя цепями по спине. Это было похоже на какой-то племенной танец, но при чем тут цепи? Как выяснилось позже, этот персонаж символизировал то самое божество Чамбо, отвечающее в этих местах и за хороший урожай, и за благосостояние деревни и его жителей. «Божество» продолжало прыгать, издавать громкие звуки и лупить себя по спине короткой цепью. Затем оно указало на кого-то из толпы, и на сцену вышел один из жителей деревни. Он также взял в руку цепь и начал проделывать примерно то же самое. Через какое-то время из толпы вытащили молодую женщину. Она встала неподвижно справа от сцены. Символизирующий божество что-то сказал ей и поставил тику на лоб, после чего она заняла свое место в зрительном зале. Немного спустя мы буквально подпрыгнули от визга одной из женщин, которая, изображая что-то вроде электрошока, пританцовывая выбралась на центр площадки.

Выглядело все это чертовски необычно. Очень хотелось сделать хотя бы какие-то фотографии, а еще лучше — небольшое видео. Мы с Оксаной решили переместиться из первого ряда в последние и из-за спин зрителей (в последних рядах сидеть было негде и люди стояли) попробовать что-то снять, но как только местные заметили у нас камеру, сразу же в очень строгой форме дали понять, что если мы хотим остаться, со съемкой надо завязывать. Никакие аргументы — мол, это буквально пара фотографий для себя! — не принимались. Камеру пришлось убрать.

Тем временем картина на сцене оставалась примерно той же. Прыгающие с цепями мужчины менялись, «божество» ставило тики на лоб тем, кого вызывали из толпы. Как правило, это были женщины, но и мужчин вызывали тоже. После окончания действа мы попытались выяснить у местных, что же все это значило, но в силу минимального владения населения английским, мы практически так ничего и не узнали. Не исключено, впрочем, что местные просто не хотели делиться самым сокровенным с пришлыми иностранцами. В любом случае было очень круто — ничего подобного мы раньше не видели. Попасть на реально закрытое и очень локальное мероприятие — очередной подарок судьбы.

По окончании ритуала вся деревня разошлась по домам. Мы тоже отправились спать — на следующий день нам предстояло покинуть деревню и продолжить свой путь.

Продолжение.