На пути нет уютных гест-хаусов и чайных домиков, как, впрочем, нет и людей, которые могли бы показать дорогу и как-то помочь — кроме, разве что, местных пастухов. В первый день дождь так и не утих, а на вершине холма к нему добавился порывистый ветер. Вся эта радость хлещет порывами по лицу, камеру не достать, но мы продолжаем движение.

После полудня добираемся до небольшой каменной хижины, где решили остановиться и чуть подсушиться у костра, а заодно и устроить перекус припасенным печеньем. Хозяин хижины любезно соглашается сварить нам молочного чаю на костре с дымком — как положено. Мы еще не знаем, что в скором времени подобным аскетичным пристанищам мы будем радоваться как манне небесной. Рассиживаться некогда — благодарим хозяина за чай и двигаемся дальше. Спустя шесть часов пути добираемся до места первой ночевки — небольшой точке на карте с названием Raj Gunda. Походный ужин – это всегда самый вкусный ужин на свете, а как спится после первого ходового дня — не передать словами.

Тропа проходила по чумовому хвойному лесу, который буквально дышал, отдавая тепло и окутывая все вокруг туманом, уводя нас все дальше в сторону неизвестности. Во второй половине дня погода резко испортилась: по ущелью засвистел промозглый ветер, снова полил дождь. Вдобавок на нашем пути возникла новая преграда — горная река, больше похожая на спускающийся вниз по склону водопад,. Мы прочесали ее вверх по течению, но все тщетно — никакого намека на переправу нигде не было видно. Стало очевидно, что реку придется штурмовать вброд. К нам на помощь пришли пастухи из хижины неподалеку — показали, где лучше перейти реку. Глубина местами доходила до колена, но мощный поток ледяной воды и огромные валуны под ногами не вызывали большого желания снимать ботинки. После всех этих водных процедур мы решили остаться на ночь в домике пастухов, благо внутри уже горел костер и можно было просушиться.

Наше пристанище представляло из себя кош с каменным основанием и невысокими стенками. В основе крыши лежали палки, на которые были натянуты куски полиэтилена. Внутри — земляной пол, у дальний стенки от входа — очаг. Топилось все это сооружение по-черному, дымоход предусмотрен не был. Находиться в этом доме можно было только сидя на полу, так как все пространство выше пояса заполнялось едким дымом, от которого моментально слезились глаза и першило в горле. Стены таких домов не изолируют, но по крайней мере защищают.

Вечером все пастухи собрались у очага и принялись варить незамысловатый ужин. В меню был рис, дал (чечевица) и чапати (хлебные лепешки). Здесь так едят практически все. Одно и то же два раза в день, всю жизнь. Радушные хозяева предложили нам местного алкоголя — самогон градусов под шестьдесят, настоенный на местном корне Чора. Немного терпкий на вкус, чем-то напоминающий настойку на травах алкоголь легко проходил через горло и обжигал пищевод. О целебных и иммуностимулирующих свойствах этого корешка, растущего только в горах штата Шимчал Прадеш на высотах от 1700 до 3500 метров, ходит множество легенд. Как и в случае с кардицепсом в Непале, его сбор — это основной, наряду со скотоводством, источником дохода для местных жителей. Мы выпили по чуть-чуть, а вот пастухи приняли на грудь нормально — и вскоре затянули протяжную песню.

Тяжело передать на бумаге те эмоции, что чувствует путешественник, оказавшийся на подобной посиделке. Весь этот антураж жилища, подсвеченный открытым огнем костра, едкий дым, алкоголь и песни местных пастухов — абсолютный сюр. В такие моменты чувствуешь себя Алисой, падающей в кроличью нору. Чем дальше падаешь, тем интереснее становится.

Продолжение.